ПАРАЛИЗОВАН, НО НЕ СЛОМЛЕН
Московский Комсомолец, 13.01.2003
Он — легенда поп-, рок-, фолк-... в общем, музыки во множественном числе. От песен мулявинских "Песняров" балдела вся советская молодежь, а старенькие осыпающиеся виниловые диски с записями до сих пор у многих лежат на полках среди особых семейных ценностей. Он — официально признанное "национальное достояние" Белоруссии, да и просто всенародный любимец. Трагические события приковали его к койке. Но Мулявин работает, пишет, анализирует, молится и верит в лучшее. Потому что оптимист.
Владимир Георгиевич говорит тихо-тихо. Мысли иногда сбиваются, но это от слабости. Он спокойно улыбается, дрожащей рукой придерживая одеяло. Глаза теплятся радостным светом. Цветы, которые мы принесли в день рождения Владимира Георгиевича, легли рядом еще с одной свежесрезанной розой.
— Я даже не знаю, что отвечать, — улыбается не без усилий именинник в ответ на наши поздравления.
— А ничего и не нужно, вы уж извините, что за день раньше положенного поздравили, вы с семьей ведь будете отмечать, решили не мешать.
— Все в порядке, я не суеверный. Я — оптимист. Вы присаживайтесь.
Это как будто не со мной было, — вспоминает Мулявин автомобильную аварию, случившуюся в мае прошлого года под Минском. — Как дурман, сказка нехорошая. Четыре месяца лечился в лучших клиниках. Казалось, все пройдет и начнется новая жизнь. Но не проходит. Я ведь по натуре шустрый, хочется все с кондачка, быстро. Не знаю, что бы со мной было, если б не поддержка друзей, семьи. Жена и сын навещают каждый день. Сейчас, кстати, они должны подойти. Поддерживают морально, физически. Представляете, каково это целыми днями смотреть в потолок? Три четверти организма плохи еще. Руки поправляются, за ноги пока не брался. Главное, мозги на месте.
— Значит, душа трудится.
— Да, наверное, так. Книги вот читаю. Сейчас сам, раньше супруга читала.
— Чему предпочтение отдаете?
— Беру все, что попадается под руки. "Антихриста" Мережковского недавно осилил. В больнице, как нигде более, ударяешься в религию.
— А каково сейчас живется "Песнярам"? Вы, насколько я знаю, продолжаете руководить ансамблем, несмотря ни на что.
— Конечно. Я отдаю указания по телефону. Ребята работают. Недавно они вернулись из Израиля, только что — из Германии.
— А как насчет вашего личного творчества, ведь в таком человеке, как Мулявин, оно просто не может угаснуть ни при каких обстоятельствах?
— Да, я живу планами... Хотя еще недавно было отчаяние. Лежу — а ждет столько работы! Не закончено девять альбомов. Мысли об осуществлении этой мечты, наверное, и дают какую-то силу, стимул, оптимизм. Эти альбомы — настоящие мюзиклы. Если не поставлю на сцене, хочу их возобновить хотя бы в записи. Музыку пишу постоянно. Напеваю на диктофон. Если это кому-нибудь пригодится... Надеюсь, что пригодится.
— В вашей жизни было немало негатива, хотя бы со стороны появившихся "лже-Песняров", использующих ваши песни. А в жизни каких все же людей больше: хороших или плохих?
— Я не хочу затрагивать тематику, связанную с "Белорусскими Песнярами". А по поводу хороших или плохих поделюсь маленьким секретом. Находясь сейчас здесь, в Москве, для себя открыл новый человеческий пласт. Это медработники. Они — люди, которые не меняются. Как чеховские медики. У них сохранена еще та неподдельная культура, доброта души, чувство сострадания. Если бы больше таких...
В дверь постучали. Беззвучно к койке подошла медсестра. Поинтересовавшись самочувствием, девушка измерила давление, оказавшееся после нашей беседы в пределах нормы, и деликатно намекнула, что разговор скорее всего придется прекратить, пора делать процедуры (у Владимира Георгиевича сильная спастика мышц, и их приходится постоянно массировать и разминать. Что весьма болезненно). Но Мулявин говорит об этом с улыбкой:
— Ну все: щас меня будут ломать.
Ульяна Калашниковаhttp://www.mk.ru/editions/daily/article/2003/01/13/142603-paralizovan-no-ne-slomlen.html
