Предлагаю интервью Дмитрия Малолетова с Владимиром Ткаченко
(в сокращении, чтобы уложиться в лимит)
Имя этого человека, к сожалению, знают только в музыкальных кругах, хотя на протяжении многих лет этот уникальный скрипач, гитарист и композитор является безусловным авторитетом во многих областях музыкального искусства.
Это не просто музыкант, обладающий энциклопедическими знаниями и огромным опытом работы. Главной особенностью личности Владимира Ткаченко является то, что в любом деле он достигает высот. Как композитор, он автор многих произведений крупной формы, которые стали классикой белорусской музыкы. Как гитарист – это основатель отечественной школы тэппинга, исполнитель-виртуоз.
Владимир Ткаченко – аранжировщик эстрадно-симфонического оркестра Беларуси п/у Михаила Финберга. Сейчас многие считают себя аранжировщиками, но стоит заметить разницу: ведь оркестровому аранжировщику надо дать работу оркестру в 60 человек, а не просто запрограммировать секвенсер, играя одним пальцем на MIDI-клавиатуре.
В основе его достижений лежат природные музыкальные данные и прекрасное классическое консерваторское образование. Но это только фундамент, который позволяет этому музыканту осваивать самые разные области музыкального искусства.
Мне в жизни очень повезло – будучи студентом Минского института культуры, я попал к этому педагогу. Наши занятия больше напоминали какое-то исследование, увлекательное путешествие в мир гитары. Владимир Николаевич – удивительно скромный человек и не любит говорить о своих заслугах. Поэтому я некоторые моменты нашей беседы буду комментировать.
Мне бы хотелось, чтобы читатели оценили масштаб личности Владимира Ткаченко. Важно осознать, что есть отечественные музыканты, которыми мы можем гордиться, которые отдали всю свою жизнь музыке, служению настоящему искусству.
- Почему Вы начали учиться в детстве играть именно на скрипке?
– Мой отец был военным летчиком. Сам научился играть на мандолине и семиструнной гитаре и руководил оркестром народных инструментов в воинской части. Сестра училась по классу баяна и меня готовила к поступлению на баян. Занимаясь по сольфеджио, она обнаружила, что у меня абсолютный слух, Это и «спасло» меня от баяна.
- Как говорится, скрипка и гитара – родные сестры... Как вы начали играть на гитаре? И какой инструмент сейчас вы больше любите?
– Первые аккорды на семиструнной гитаре мне показал отец. В то время я еще учился в музыкальной школе. Потом в моей жизни появились «Битлз» и уже шестиструнная гитара. Я стал одновременно постигать азы гитары и аранжировки, ведь ноты в те годы достать было невозможно, нужно было подбирать все самому. Если скрипка и гитара – родные сестры, то я их люблю одинаково.
- Ярким периодом вашей творческой биографии была работа в ансамбле «Песняры» того знаменитого «Золотого состава". Какова была специфика работы в этом знаменитом ансамбле?
- В том составе «Песняров» общая идея была так велика, что в ней тонули любые интриги и трения, которые всегда бывают в творческих коллективах. Никто не говорил: "Это сделал я, а это он", все были талантливы, и все работали на конечный результат.
(Владимир Ткаченко был приглашен в ансамбль, когда "Песняры шли к самому пику своей популярности. Будучи одновременно великолепным скрипачом и гитаристом, он существенно усилил инструментальную сторону этой группы. Послушайте записи «Песняров» и гитарные партии, например в песне "Зачарованная"! В.Ткаченко вместе с другими музыкантами принимал активное участие в создании аранжировок, благодаря которым общее звучание «Песняров» приняло еще более совершенный вид. Например, аранжировка a capella песни «Каждый четвертый» сделана В. Ткаченко – Д.М.)
- Как ваш ансамбль принимали в США и других странах? Каково впечатление от этих поездок?
- В составе «Песняров» я был на гастролях в США в 1977 г., и это была моя первая заграничная поездка. Два раза были в Латинской Америке – 1981 и 1982 г. После этот были поездки в Чехословакию, Венгрию, ГДР – в основном, по нашим воинским частим. Самое большое впечатление от зрителей осталось после Латинской Америки. Там если уж нравится, то «на всю катушку».
Наибольшим успехом пользовались народные песни в обработке «Песняров».
(Выступления «Песняров» в США можно сравнить с игрой наших хоккеистов в тех же 70-х со звездами НХЛ. Никто не думал, что в СССР могут быть такие самобытные интересные коллективы такого профессионального уровня. «Песняры» были первым ансамблем, который пользовался огромным успехом и интересом у западных зрителей. – Д.М.)
- Что в музыкальном и профессиональном отношении вам дала школа «Песняров»?
- Школа «Песняров» – это много работы и выступления на самых лучших сценах. На репетициях оттачивалась каждая нота, и «Песняры», работая «живьем», никогда не фальшивили. Это профессиональный подход к музыке, который я стараюсь сохранять по сей день.
(Хочу напомнить, особенно молодым музыкантам, что «Песняры» на гастролях работали по три концерта в день, полностью «живьем», исполняя сложнейшие композиции, как в вокальном, так и в инструментальном планах. В те годы это считалось нормой. Бывали дни, когда приходилось играть даже по 5, а то и по 6 концертов! Вот это школа! – Д.М.)
- На одной из ваших архивных фотографий «Песняров» видно огромное количество педалей-примочек.
- Все эти «примочки» я использовал для создания разных звуков. В то время это звучало очень современно.
- Конечно, о «Песнярах» и вашей работе в этом коллективе можно говорить очень долго. Это действительно целая эпоха в нашей музыкальной культуре. Но все же стоит перейти к не менее плодотворному этапу в вашей биографии. Как вы пришли и новой технике игры на гитаре – тэппингу?
- В 1985 г. на джазовом фестивале «Витебская осень» я случайно увидел видеозапись игры Стэнли Джордана. На следующее утро я уже сыграл своему другу Борису Бернштейну (тоже, кстати, экс-«Песняру») фрагмент, который впоследствии вошел в пьесу «Караван». Через два месяца на ежегодном конкурсе Объединения музыкальных ансамблей Минска я сыграл свою первую пьесу «Гомон» (по мотивам одноименной белорусской народной песни).
(Я был на этом концерте. И именно после него стал заниматься этой техникой. Конечно, сейчас этот метод уже распространен, но в 1986 году был просто шокирующим – один человек играет за двоих на гитаре, как на фортепиано! – Д.М.)
- Вот уже более 15 лет вы являетесь основным аранжировщиком большого эстрадно-симфонического оркестра. В чем заключается основная сложность работы с таким составом?
- Большой оркестр – это любые сочетания разных инструментов и разных ансамблей: соло, дуэт, трио, квартет и т.д. Ритм-группа – как отдельный ансамбль; струнная группа – как камерный ансамбль; оркестр без струнной группы – как биг-бэнд и т.д. Невозможно, чтобы все музыканты все время играли, это бывает только в редкие моменты tutti. В остальное время музыканты играют в различных сочетаниях. Необходимо учитывать, что струнная группа – это музыканты с академическим образованием, а духовики – обычно джазовые музыканты. Особое отношение должно быть к синтезатору. А основная сложность у любого аранжировщика – это умение написать контрапункт.
- Данная работа требует высочайшей профессиональной квалификации. Надо знать возможности всех инструментов. Вы специально изучали игру на других инструментах?
- Ближе всего мне струнные. Параллельно со скрипкой меня 15 лет учили играть на фортепиано. Теперь я сожалею, что мало труда отдал этому замечательному инструменту. Приходилось играть на банджо, губной гармонике, контрабасе, ситаре.
Совершенно новые горизонты мне открыл синтезатор с секвенсером. Это настоящая лаборатория, позволяющая в десятки раз сократить возможность просчетов и ошибок, упрощает процесс поиска новых вариантов. Конечно, для того, чтобы писать партии для разных инструментов, нужно хорошо знать их возможности, приемы игры и т.д. Но еще требуется знать уровень каждого музыканта оркестра.
- Как быстро приходится делать аранжировки?
- Партитура – это не обязательно аранжировка. Кто пишет партитуры? Во-первых, конечно, композитор. Но это может быть и оркестровка, и переложение, и транскрипция, и обработка, а может быть и простая профессиональная переписка рукописи. Провести грань между этими видами работ не всегда просто.
На вопрос о количестве отвечу: мне приходилось иногда писать по 4 партитуры в день. Но скорее это были переложения или оркестровки, хотя партии струнных я почт всегда переделываю или добавляю, если нужно.
- Оркестр Финберга считается одним из лучших в мире. А по объему проделанной работы ему, наверное, нет равных. Как вам удается работать в таком ритме?
- Оркестр работает очень напряженно, по 12-14 программ в год. Для меня работа в таком режиме началась в Италии, на 5 канале итальянского ТВ, куда Концертный оркестр РБ приезжал на работу в течение пяти лет. Каждую неделю в пятницу записывалась новая программа, а в субботу она уже выходила в эфир. В понедельник приезжали новые артисты, привозили свои фонограммы или ноты, во вторник, среду писались партитуры, в четверг мы репетировали, а на следующий день запись. Это была очень суровая школа.
- В настоящее время, помимо прочего, вы активно концертируете. Где вы выступаете как исполнитель?
- После работы в оркестре сольно на гитаре удается играть только «для души». Аранжировка отбирает все время, она у меня отобрала скрипку, но гитару я ей не отдам. В последнее время я играю в дуэте с гитаристом Виктором Молчановым (тоже экс-«Песняр»). Мы выступаем в клубе гитаристов, которому уже 21 год, кафе «Битлз». Принимали участие в фестивале «Ренессанс гитары»
- Вы следите за современным состоянием музыкальной культуры постсоветского пространства? Что мы потеряли и что приобрели?
- Самое большое, что мы потеряли – это связь с тем поколением музыкантов, которое долгое время накапливало свои знания и умения без перестроек и революций. Новое поколение, мне кажется, строит дом без фундамента. Приобрели мы только хорошую аппаратуру, но она сама не играет.
1 комментарий |
Написать комментарий
