НеПРОФИЛЬный актив. Леонид Борткевич. У гениев всегда много врагов, и Корбут не исключение.http://www.pressball.by/articles/author/shurko/81804Леонид БОРТКЕВИЧ для отечественных журналистов безусловная находка. Едва ли не каждое его интервью становится шлягером, находя отклик по всему бывшему и необъятному Советскому Союзу. Солист легендарных "Песняров", муж не менее легендарной Ольги Корбут повидал на своем веку немало, и его дом под Минском сродни музею, в котором можно найти следы многих великих мира сего.
О них и поговорим — я не стану исключением из общего ряда коллег...— Меня в свое время министром культуры ставили, но я отказался от этой должности. Зачем оно мне надо?
— Продвигать таланты и задвигать серости.— Это в идеале так должно быть, а на самом деле... Знаю одного замминистра, многих министров пережившего. Во многом его стараниями отечественная культура пребывает в нынешнем безрадостном состоянии.
Жил когда-то в нашей стране талантливый парень Александр Исачев, второй Леонардо да Винчи, может быть, даже и круче — как ни удивительно для многих это прозвучит. Приезжает из Германии один галерист, которому посоветовали заглянуть к этому самородку в Речицу.
Немец обомлел, когда увидел работы, и сразу предложил все его 300 с лишним картин купить. Тот отказал. "Давай тогда хотя бы десять. Даю миллион долларов".
На следующий день ему привозят этот миллион долларов в чемоданчике. Парень, как водится, приглашает друзей, чтобы отметить это событие. А ночью умирает... Таких гениев надо было на руках носить. Вы думаете, Министерство культуры ему как-то помогало? Да для него это была головная боль...
— А когда в Беларуси был расцвет культуры?— При Машерове, при тогдашнем министре Юрии Михайловиче Михневиче. Тогда сюда с удовольствием все приезжали. Хотя не скажу, что в сегодняшней ситуации виноват Батька. Ему не хватает времени, он за всю страну пашет, а где его помощники? Дошло до того, что никто рот раскрыть не может.
— При Машерове было по-другому?— Петр Миронович — культурнейший человек, мы были хорошо знакомы, зайти можно было без проблем в любое время. Правда, нельзя сказать, что Лукашенко хуже. Я против Александра Григорьевича ничего не имею, это талант, рождающийся, может, раз в сто лет. Ну не виноват он, что его помощники какие-то неталантливые. Все его почему-то боятся...
— Все же вернемся в советское время. Кого тогда можно было назвать самым популярным человеком страны? — В 60-70-е в мире было три культовых личности: Юрий Гагарин, Элвис Пресли и Ольга Корбут. Белоруска пользовалась невероятной популярностью на Западе, об истинных масштабах ее обожания не подозревал ни один житель СССР.
Как-то мы, "Песняры" и сборная Союза по спортивной гимнастике, прилетаем в Нью-Йорк. Смотрим в иллюминатор — внизу правительственные машины. Нам, естественно, стало лестно, что ансамбль встречают с таким почетом. Мулявин уже отправился к выходу, как вдруг заходит небольшого роста человек и объявляет: "Olga Korbut and Soviet team". Ольгу — в лимузин, остальную команду — в автобус...
В Европе, Штатах она была звездой космического масштаба. Когда мы жили в Атланте, то встречались с огромным количеством мировых знаменитостей, многие из которых были у нас дома: Тед Тернер, Арнольд Шварценеггер, Элтон Джон, Лиз Тейлор, Майкл Джексон, Мик Джаггер и так далее.
— Железный Арнольд действительно разноплановая личность, или в жизни он похож на своих многочисленных киногероев, не наделенных особым интеллектом?— Он — уникальный человек, сумевший стать своим в чужой стране. Поверьте, в Америке это дорогого стоит. Арнольд очень цельный. У него даже тогда, когда он не был в политике, все было расписано по часам на много дней вперед. У Шварценеггера философский склад ума — это раз, а во-вторых, как и у всех больших и сильных людей, у него очень добрый характер.
Наш Александр Медведь, кстати, тоже такой.
— Да, но наши Медведи не проявляют себя потом ни в бизнесе, ни в политике...— Это разные вещи — родиться здесь и там. На Западе люди уже запрограммированы на бизнес, мы в этом плане не столь ловки. Не думаю, что это плохо. Мне в талантливом человеке больше нравится не его умение делать деньги, а отвращение к тому, что ради этого придется идти по трупам, предавая близких людей. Так уж устроена жизнь, что выбор всегда встает — рано или поздно.
— Знаю, он у вас был, когда с "Песняров" вымогали взятку за то, чтобы отправить их на зарубежные гастроли. — Это было после фестиваля в Каннах, когда люди из Госконцерта для "решения вопроса" просили 500 долларов — серьезные деньги по тем временам. Мулявина это привело в бешенство — он-то знал, что на нас пришло несколько персональных приглашений из европейских стран. "Мы за свой талант еще и платить должны?" Поэтому и отправили Хиля...
В спорте тоже грязи хватало — Корбут ведь была, что называется, "неформат", поэтому руководство тянуло примерную комсомолку Люду Турищеву, мол, "ей медали сейчас нужнее, а ты, Оля, еще успеешь"...
— Как в воду глядели, Корбут успела потом пожить в Америке, и, судя по всему, довольно-таки безбедно... — Олю все время приглашали на разного рода встречи, за которые платили очень хорошие деньги. Кроме того, она тренировала и проводила мастер-классы не только в США, но и по всему миру. Я был свидетелем эффективности ее работы, когда, приезжая в какой-нибудь город, Ольга практически сразу, буквально за час, учила детей элементу, который они не могли осилить и за год. Все дело в технике, а она у Корбут была блестящей.
— Есть мнение, что ваша супруга могла бы реализовать себя в США гораздо эффективнее, если бы вела себя менее проблемно для окружающих, если можно так выразиться.— У Оли никогда не было проблем. У нее просто всегда было много завистников. Думаю, в их числе были президент Международной федерации гимнастики Юрий Титов, Люда Турищева, Тоня Кошель, Нелли Ким, Ренальд Кныш. Я книгу последнего об Оле читал и не хочу даже комментировать — для меня понятны мотивы, которыми он руководствовался, когда ее писал.
— Однако все ж как-то много у нее врагов оказывается...— Это нормальное явление для гениев. Почему-то клан Кеннеди ее обожает, простые американцы носят на руках, а вот у нас много недовольных. Оля всегда говорит правду в лицо, не может обманывать и льстить. Если бы ее все-таки поставили главным тренером сборной Беларуси, как предлагали в свое время, то наша команда осталась бы среди лучших в мире.
Надо отдать должное Кнышу — у него такая колоссальная школа. Рен такие элементы придумывал — никому в мире в голову подобное и близко не приходило.
— Так пусть возвращается, милости просим. — Все уже загублено, возможно, благодаря Тоне Кошель. Антонина Владимировна решила руководить, а надо было идти в зал и работать там, тренеров лучших собрать. Она, по сути, неплохой и добрый человек, но одного желания в таких вещах мало.
Знаю, что Оля никогда начальником не была бы, хотя у нее талант проявлялся практически ко всему, чем она начинала заниматься.
Помню, когда закончил режиссерский факультет ГИТИСа, стал писать фантастику. Она как-то скептически к этому отнеслась и сказала, что может хоть сто подобных сюжетов выдать, но "нужно ли это миру?". И она мне как выдала, что я сразу разочаровался в себе как в писателе-фантасте.
Ольга Корбут, Владимир Мулявин, Владимир Высоцкий — это посвященные люди, которых бог поцеловал в макушку. Мулявин и Корбут — абсолютно одинаковые характеры. Человек встает утром и совершенно точно знает, чем будет заниматься весь день, и сожалеет лишь о том, что не все успевает сделать.
С "Песнярами" мы объехали весь Союз. Схема была простой: пока весь город не придет на наши концерты, мы оттуда не уезжаем. Утром на базарчик: огурчики, капустка — все свое, родное. Кто-то из ребят вино домашнее разливное покупает... Потом на репетицию, где Мулявин гонял нас, как командир солдат. Мы таковыми себя и ощущали, полностью отдавая бразды правления художественному руководителю.
Когда начинали репетировать какую-то новую вещь, он часто говорил: "Ну все хорошо, сегодня выпускаем". Это такая шутка у него — Мулявин был человеком очень требовательным. Но мы все равно начинали суетиться и учить текст, потому что иногда он делал исключения из правил.
Каждая песня проверялась на публике: если она там не шла, то безжалостно выбрасывалась из репертуара и подвергалась забвению. Поэтому материала было выкинуто лет на сто, пятнадцать ансамблей могли на нем жить. Сейчас, наверное, столько вариантов "Песняров" и существует...
Мулявин мне как-то сказал: "Леня, нам надо переходить на хозрасчет". В 90-х ситуация складывалась таким образом, что мы не могли исполнять наши новые песни, потому что на всех государственных концертах от нас требовали только старых хитов.
"Александрына" и "Касiў Ясь" у меня уже просто в горле комом стояли. Я ненавидел их всей душой. Люди, наверное, думали, что у нас нет новых песен, если мы все время исполняем старые. Но все обстояло наоборот.
И тогда Мулявин очень четко понял, что наше будущее в наших руках. Мы ушли, а Минкультуры не захотело терять бренд и набрало под шапкой "Песняры" молодых ребят. А нам, кто создавал этот ансамбль, запрещают работать. Рассылают тревожные письма по тем местам, где выступаем: мол, если художественный руководитель Леонид Борткевич, то это неправильные "Песняры". Но это смешно. Почему-то в Англии никому не приходит в голову создать таким образом "Битлз" без Пола Маккартни.
— Для меня "Песняры" всегда ассоциировались с песней "Березовый сок" из кинофильма "Мировой парень", снятого на "Беларусьфiльме".— Хорошее кино с Колей Олялиным в главной роли. В свое время его почему-то не оценили, а сейчас весьма современно смотрится. Интересно, что мы записали эту песню Баснера и Матусовского и тут же забыли о ней.
Проходит год, выходит фильм, и на концертах к нам начинают приходить записки: "Спойте "Березовый сок". Ломаем голову, не перепутали ли нас с "Самоцветами", а потом осеняет. Идем в кино с магнитофончиком и переписываем нашу же песню, чтобы ее снова вспомнить. Вы представляете, каков был объем записанных мелодий, что мы забыли собственную песню.
Работали как каторжные, темп задавал Мулявин. А он был неутомим, он брал эти песни из воздуха. Мы записывались и ездили на гастроли, давали огромное количество концертов в несметном количестве городов. У меня часто спрашивают: "Как вы переносили славу?" А я ее не чувствовал.
— Ну уж... Сами сказали в одном из интервью, что после концерта у гримерки "Песняров" выстраивалась очередь из девушек и вы только пальцами тыкали, решая, кто пойдет с вами...— Это нормальное явление, так происходило у всех музыкальных коллективов.
— А как же пресловутая советская мораль и женская гордость?— Мало ли что у нас говорили по телевизору... Считалось, что секса нет, а он был. На Западе ведь то же самое практиковалось, целые зондер-команды ездили за своими кумирами, и это никого не удивляло.
Мы, кстати, даже не знали, что "Песняры" были группой номер один на советской эстраде. Газет не читали, телевизор не смотрели, только пахали. Я в 80-м ехал вместе с Мулей в машине и сказал ему, что поступил в ГИТИС на режиссерский. Тот сразу: "Выбирай: или "Песняры", или учеба".
Выбрал второе, но откуда тогда было понять, что жил в самое счастливое время и что круче нас никого не было. Если бы мне кто-нибудь тогда это все грамотно объяснил, то, конечно, остался бы в ансамбле.
Но тогда хотелось в ГИТИС. Я научился читать в два года и с той поры голову имел размером с арбуз — по причине большого количества поглощаемых книг. Творчество, литература — все это призывало меня в Москву на факультет режиссуры эстрады, массовых представлений, кино и театра, который я впоследствии успешно закончил.
— Что же не стали работать по специальности?— Хотел открыть в Минске молодежный театр — в помещении нынешнего кинотеатра "Центральный". Но опять-таки вернемся к чиновникам-бюрократам — их эта идея, судя по всему, в восторг не привела. Тогда, кстати, замминистра культуры был Володя Скороходов — когда-то художественный руководитель оркестра строительного техникума, где в свое время я учился.
Я ведь туда пошел после восьми классов не от хорошей жизни. Родился через два месяца после того, как папа умер от ран, мама работала на тракторном заводе бухгалтером за 70 рублей. А в техникуме 33 рубля стипендии давали. Чего тут было думать?
Пришел первый экзамен по рисунку сдавать, считая, что художник из меня очень даже приличный. А там мольберты стоят, о существовании которых даже не подозревал. Все так шустро начали какие-то размеры на карандаш прикидывать, изображать эти гипсовые головы, как и полагается по науке. Я час в прострации просидел, соображая, что делать. А потом нарисовал за час так, как умею.
На следующий день пришел смотреть оценки — у меня единственного пятерка... Следует сказать, что я еще закончил музыкальную школу по классу трубы, хотя при поступлении опять-таки столкнулся с проблемами финансового плана — за учебу надо было платить, да и инструмента своего не имелось.
Поэтому на первое занятие и не пошел, а назавтра к нам домой прилетает директор школы и спрашивает: "Почему вы этого мальчика не привели? Он же талантище, может стать великим музыкантом!" Когда узнал о наших проблемах, подарил трубу и сам вызвался платить за мое обучение.
Встречаются же иногда в жизни удивительные люди. Потом садишься, анализируешь и понимаешь, что тебя вела по жизни судьба, ты оказывался именно в том месте, где было необходимо.
Я с детства пел во всевозможных хорах и потому никак не мог миновать оркестр нашего техникума, где, собственно, и обнаружил меня Мулявин. Мы уже играли под "Битлов" и назывались "Золотые яблоки солнца" — как один из рассказов Рэя Брэдбери.
Потом оказался в Америке на его лекции и звонил в Минск своему дружку Толе Волку, чтобы об этом рассказать, а он не верил, считал, что тот давно умер...
— Вы, наверное, тоже не поверили бы, что ваша судьба даст такой резкий поворот после встречи с Мулявиным. — Через два дня после прослушивания я уже пел на сцене Колонного зала Дома союзов. А оттуда уехал на гастроли по Дальнему Востоку. Первая зарплата в "Песнярах" — около 5 тысяч рублей, на эти деньги можно было машину купить. Мама не поверила, что заработал их легальным способом, потребовалось личное присутствие Мулявина, подтвердившего: "Ну а что поделать, если мы так популярны".
— Популярность — удивительная штука. Помните, как в 80-х музыкальное пространство страны взорвал "Ласковый май"?— Ну, это же не музыка была, а зарабатывание денег, да и то все они отходили Разину. А "На-На"? Детская игра на сексе: красивый мальчик плачет о несчастной любви — отчего же не сходить посмотреть? Но только посмотреть, что там слушать-то...
— Зато ребята были независимы и рубили "бабла" больше, чем Стаханов в шахте уголька. Светлая мечта, кстати, нынешнего поколения белорусской эстрады... — Мне сейчас и выделить-то некого. Саша Тихонович и Ядя Поплавская, по сути, уже законченный проект. Толик Ярмоленко?.. Очень много молодежи, однако никто по-настоящему не играет. Вот у меня в "Песнярах" барабанщик и гитарист — виртуозы, клавишник вообще лауреат, я его у Леонтьева забрал.
— Что скажете о "Ляписе Трубецком"?— Мы дружим, это очень оригинальная группа. Ребята почти открыли свой жанр. Примерно как в свое время "Любэ".
Или вот случай. Сын Ричард однажды в Америке показал сборник "Союза", на котором была песня "Ты скажи, ты скажи, чё те надо..." группы "Балаган Limited" и мне это невероятно понравилось: текст, аранжировка, по-настоящему современная русская мелодия, которая берет за душу. Когда вернулся домой, познакомился с этим коллективом и понял, что у них только одна такая песня и была...
С другой стороны, можно записать много, даже открыть свой жанр, но остаться в истории по силам лишь единицам.
— Пугачеву имеете в виду?— Ее надо видеть в концерте. Помню, как-то под Новый год мы с Ольгой были в Москве и решили сходить в Театр эстрады на концерт Пугачевой. Но поскольку приняли это решение примерно за полчаса до выступления, то пришлось действовать в ускоренном режиме. Быстро созвонился с Аллой, она дала трубку Жене Болдину, хорошо что гостиница "Россия" была недалеко.
В общем, заходим со служебного входа и сразу попадаем на здоровенного милиционера, который начинает нас оттеснять в сторону. Смотрю, там целая делегация из ЦК КПСС во главе с Черненко идет. Тут из гримерки выходит Алла и спокойно так говорит: "Пока своих не рассажу, концерт не начну". Менту ничего не оставалось, как дать нам зеленый свет. И в этом поступке была вся Алла: ей подчинялись даже те, кто не должен был этого делать.
А какой харизмой она обладала!.. Я всегда улетал куда-то, когда ее слушал. Это был человек из другого измерения, с другой планеты. Подобное испытывал в жизни еще раз, когда повезло оказаться на соревнованиях с участием Ольги.
Она на разминке выполнила опорный прыжок, а меня как кипятком окатили. И я увидел, что весь зал испытывает точно такие же ощущения. Он только выдохнул и взорвался овацией. Ольгу не объявляли, и этот маленький сюжетик можно было вовсе не заметить, но все как-то одновременно почувствовали центр притяжения и обратили внимание на девочку с косичками. Дальше зал жил только Корбут, его уже больше никто не интересовал. Это странное, малообъяснимое явление, которое легче всего показывает притяжение гения своей эпохи.
— Один гений до сих пор притягивает внимание светских репортеров. Не осуждаете за это Аллу Борисовну?— Мы с ней друзья, но я не поддерживаю ее нынешнюю гиперактивность. Надо уходить вовремя, но что поделать, если у Аллы такой характер. Ей все время хочется быть на плаву, чтобы о ней говорили.
— Это нормально. Мы же почему-то позволяем мужчинам того же возраста иметь молодых любовниц. — Вот она тоже любит молоденьких. Алла повернута на своих ногах — ей хочется, чтобы они всегда были такими же стройными, как и в 20 лет. Могу подтвердить, когда мы вместе выступали в 1975 году в Каннах на фестивале "Midem", она была именно такой, какой и хотела бы всегда оставаться.
— Эх, не хотел я задавать вам этот вопрос. — По поводу?
— Имею в виду ваше знаменитое интервью "Экспресс-газете", после которого Пугачевой даже пришлось выступать с заявлением, что она с вами не спала. — Скорее всего, это журналисты за нее написали, чтобы дальше подбросить поленьев в костер. Мы ведь с Аллой потом еще пять раз встречались. Кому эти сплетни интересны? Я прессу вообще не читаю и не интересуюсь, кто там и с кем.
— Но, согласитесь, приятно ощущать себя человеком, имевшим близкую связь с кумирами миллионов мужчин, которые не могли представить себе подобного счастья даже во сне. — Приятно, конечно... Зато я за этих женщин, и в частности за Аллу, горой. Она действительно удивительный человек.
— Так это же клево, вы — счастливый мужчина! — Может быть... Так уж я воспитан с детства, что люблю все красивое. Да еще и Муля мне привил первоклассный музыкальный вкус, он и сам таким обладал. У нас сегодня есть пара потрясающих артистов — вот им бы Мулявина, — они расцвели бы так, что весь мир можно было покорить. Однако, увы, это бесполезно. Поэтому и фамилий называть не стану, чтобы ребята не отчаивались.
— Почему россиянин Мулявин был так потрясающе похож на белоруса?— Его из него сделали. И все были действительно уверены, что так и должен выглядеть типичный белорус: лысый, нос картошкой и с усами. Он приехал в Минск из армии. Забыл чемоданчик на вокзале, а сам поехал в филармонию. Когда спохватился, прошло уже несколько часов. Без особых надежд отправился обратно, и каково же было его удивление, когда увидел, что чемоданчик преспокойно стоит там, где и был оставлен. Очень его это впечатлило: "Леня, ну и люди у вас живут"...
Ну и остался, тем более что и коллектив хороший подобрался. Вот так Мулявин и создал то наследие, которое сегодня есть. У него в сердце было — потому и помнить его будут всегда.
Не люблю коммерческие проекты типа Димы Билана — там же ничего своего нет. Кому-то показалось, что герой девичьих грез обязан выглядеть так, должен петь такие-то песни и потому он получился весь прилизанный, без индивидуальных признаков.
Певцу, чтобы его слушали, в голосе надо иметь что-то свое — противное или запоминающееся. Например, у меня обертоны, и потому по радио мой голос сразу узнавали, хотя сам его терпеть не могу. А многим нравится — публика пошла.
Вот у Гриши Лепса, моего друга, все это есть. Он долго шел к признанию...
— Успех — это здорово.— Однажды разговаривал на эту тему с Тедом Тернером — знаменитым американским миллиардером. Ты можешь быть невероятно популярен, сказочно богат, но если не удалось найти любовь, все уходит на второй план. Любовь — вещь, которую купить нельзя. И я смотрел на этого великого человека и понимал его печаль, потому что это действительно трагедия, когда у тебя есть все и ничего одновременно.
— Вы общались со многими великими людьми. Чем они все же отличаются от простых смертных?— Им судьбой предначертано всегда идти по главной дороге, не сворачивая ни влево, ни вправо. Они подспудно знают, чем будут заниматься в жизни.
Тернера ведь нельзя сравнить с каким-нибудь Абрамовичем, который в свое время оказался в нужном месте в нужное время, купил "Сибнефть" за копейки, а затем продал ее государству обратно, но уже за 13 миллиардов долларов. Ну что это, если не грандиозная махинация?
А знаете, чему я научился у американцев? Не лезть туда, где ничего не понимаешь. Какие заманчивые проекты тебе не предлагали бы. И поэтому в бизнес не ныряю, хотя возможностей всегда было огромное количество. Буквально вчера еще раз предлагали, но я буду петь, заниматься тем, что умею делать лучше всего.
Бизнес — в любом случае обман, как это неоднократно случалось у нас с Ольгой в Америке. Если с человеком поругаешься на сцене, а такое редко, но бывало, то я ему завтра в глаза смотреть не смогу и соответственно работать дальше.
В бизнесе же человека кидают, а при встрече улыбаются и спрашивают, как дела. "Это не обман, это бизнес" — вот за это я Штаты не люблю. Там все завязано на деньгах, вся их пресловутая американская мечта. Хотя, с другой стороны, это держит в тонусе. Там отсутствует человеческий фактор, с которым то и дело имеешь дело у нас.
Моему дому часто требуются специалисты: электрики, сантехники и так далее. Так вот еще ни один человек не объявлялся вовремя. И никому не приходило в голову перезвонить и сказать, что он задерживается. Люди опаздывали на час и больше, рассказывая потом истории о заболевших дочках и забытых ключах.
В Америке этого просто никто не понял бы, там ведь все по рекомендациям. Такого человека уже вычеркнули бы из всех списков, и он потерял бы всех клиентов.
Ну почему я должен кого-то ждать, если у меня полно своих дел? Поэтому очень легко прощаюсь с людьми, которые поступают подобным образом.
Или вот еще. Открывают у нас кафе, кормят хорошими блюдами, народ, естественно, валом валит. Но через месяц-другой ситуация почему-то меняется, у вчерашних блюд начинает пропадать вкус — наверное, хозяева заведения посчитали, что выручка недостаточно высока, и стали понемногу урезать порции. Чем все закончится?
— Со временем клиенты выберут другое кафе.
— Американцы же десятилетиями ходят в одну и ту же булочную, потому что булки всегда высокого качества. Это стабильность, которая ценится выше любого бизнеса.
Именно поэтому у нас никогда не будет капитализма. Гениальный Столыпин хотел все изменить и направить царскую Россию по пути просвещения и развития частного предпринимательства, но эти уроды-большевики все перевернули с ног на голову.
В ином случае Россия была бы уже Америкой, хотя я против. Если бы мы все делали по-сталински, то американцы к нам приезжали бы учиться, а не мы к ним.
— Любите Иосифа Виссарионовича?— Читаю о Сталине все, что пишут, мне эта историческая фигура очень интересна. На него много сбросили того, чего он не делал, хотя, конечно, ему приходилось проводить в жизнь много непопулярных мер, но другого выхода просто не было.
Это Хрущев — по сути, бездарный руководитель и пустой человек — превратил его в кровавого палача. Даже пресловутые "хрущевки" придумал не Никита Сергеевич, а Иосиф Виссарионович. Ничего у кукурузника нет своего, этот гениальный проект превращения СССР в кукурузную державу он провалил.
Сталин же личность совсем иного масштаба. Поднять огромную страну с колен до уровня мирового лидера под силу только выдающимся личностям. Спросите у любого ветерана, что для них означало это имя. Там хватало перегибов, в каждом из которых совсем необязательно участвовал Сталин. Для того чтобы судить о нем, надо было рядом жить и работать.
— Но, с другой стороны, вы-то при нем не жили. — Ну, положим, четыре года удалось. Помню, как народ принял смерть Сталина. В стране был настоящий национальный траур. Кончина Машерова, разумеется, запомнилась куда более подробно. Я был тогда на гастролях по Дальнему Востоку, хотел сорваться в Минск, но все билеты были проданы и нельзя было подвести коллег.
— О смерти Машерова ходят разные легенды...— Я не верю в случайности. Петр Миронович — выдающийся руководитель, при нем Белоруссия цвела пышным цветом и была на голову выше других республик по всем социально-экономическим показателям. Коррупции — ноль. Когда в Бресте задержали бриллианты Галины Брежневой, он, понимая в глубине души, куда ведут эти ниточки, не положил дело под сукно, а дал ему ход.
Он был чистый человек и крепкий хозяйственник. За это его уважали в республике, и не секрет, что Юрий Андропов видел его на посту Председателя Совета Министров СССР. Но, наверное, у кого-то были другие планы.
В один из воскресных октябрьских дней 1980 года Машеров решил поехать в колхоз на своем ЗИЛе. А водителя почему-то не оказалось на месте, и ему пришлось сесть в старую "Чайку", которая и врезалась потом в самосвал, невесть откуда нарисовавшийся по пути следования автомобиля первого секретаря.
Если бы Машеров ехал в бронированном ЗИЛе, еще вопрос, кто бы больше пострадал в этом столкновении — лимузин или грузовик...
— Вас не обидело, когда некие безвестные, но настойчивые ветераны отобрали у проспекта Машерова его святое имя? — Конечно, обидело... Но я все же считаю, что человек, который у руля, имеет право на многое. И я считаю его талантом — не потому что боюсь.
— А почему?— Страна в порядке. Часто бываю в России — это же кошмар какой-то. Заедьте за Москву — там нищета, пьянство, дорог нет. Где деньги за нефть и газ? Так что нам надо подумать, прежде чем что-то говорить о Батьке.
— Так я вроде и не говорил ничего. — А в воздухе витает...
— В воздухе сейчас много чего витает. Например, плохо, что не разговариваем на роднай мове в повседневном общении...— Я знаю, как решить эту проблему. За полгода все белорусские дети разговаривали бы на родной мове абсолютно чисто. Повесил бы в каждой семье репродуктор на стенку, и белорусский канал вещал бы с утра до вечера. Заставить детей слушать его мы не сможем, но если ребенок дома, то все будет происходить непроизвольно. А ведь сколько всяких сказок, постановок отличных есть на мове — слушать не переслушать.
Я такой эксперимент проделал со своими заокеанскими внуками — они языка не знали, а через три месяца заговорили только из-за того, что матчына мова долбит по голове и в ней задерживается то, что надо.
Недавно на глаза попался учебник по белорусской мове за второй класс. Я мову учил по Тарашкевичу и всегда думал, что разбираюсь в ней, но то, что там встретилось в рассказе одного писателя, просто вредительство какое-то. Я слов и выражений таких никогда не слыхивал. А вот Купалы, Коласа или Богдановича в этом учебнике почему-то не увидел. Странно, да?
— С таким подходом к жизни трудно быть оптимистом в отношении завтрашнего дня.— Как раз таки я позитивен в этом плане.
— Однако в министры культуры не рветесь, как я погляжу, хотя кандидатуру лучше трудно было бы и сыскать, учитывая ваши заслуги на эстраде и связи за рубежом. Но вас не поставят...— Это почему?
— Вы резкий очень, назовете вещи своими именами — и ага...— Думаешь, я совсем дурак, что ли? Я просто рассказывал о корнях того, что мы сейчас имеем. Кто-то же должен об этом говорить.
Вообще, если обратиться к философской сущности предметов, то надо понять, что будущее намного глобальнее, чем мы о нем думаем. Не верю в то, чтобы богу, сотворившему нас, захотелось потом всех угробить. Мы себя не исчерпали, еще не совсем Содом и Гоморра.
Помните, раньше всех пугали озоновыми дырами, а теперь выясняется, что природа сама решает все вопросы с продуктами человеческой жизнедеятельности. Вроде и отстреляли на Дальнем Востоке медведей и волков, вырубили тайгу, ан нет, снова откуда-то все берется обратно. Нам не под силу быть хозяевами природы, все решается где-то сверху.
У каждого свой бог, в зависимости от вероисповедания его зовут по- разному, но он один на всех. Это великий режиссер, проводящий опыт, цель которого известна только ему.
Мир не погибнет в XXI веке. Я даже больше скажу — это век Беларуси и России. Мы настолько опережаем американцев по своим корням и генам... Я ведь прожил там десять лет: туповатые они ребята, чего уж там... Но начали приобретать недвижимость в Сибири — причем серьезные люди, которые знают, что делают. Наверное, прикинули, что во время прогнозируемых природных катаклизмов эта территория практически не пострадает...
Жалко, когда мы стремимся быть похожими на американцев. С одной стороны, понятно, что жизнь сейчас такая, что не пошикуешь, деньги нужны. А с другой — когда все говорят, что в стране депрессия, я не понимаю смысл этого слова.
Когда нет денег, надо идти работать куда глаза глядят. Если бы не мог прокормить себя музыкой, пошел бы работать поваром — я великолепно готовлю. Да куда угодно отправился бы. Если мне тяжело на душе, беру краски, холст и рисую. Ну какая депрессия может быть у нашего человека?
Я понимаю, когда скверное расположение духа у человека, у которого все есть. У него миллиарды долларов, он целую страну может купить, а здоровья нет, и он даже остатки его пропить не может с друзьями. Потому что друзей у него тоже нет. Работа такая всю жизнь была у человека — не друзья, а только деловые партнеры.
И жены любили не его, а только деньги, и каждая из них удачно разводилась, оттяпывая весьма недурное состояние.
И он, может, завидует нашему сантехнику Васе, опаздывающему на полчаса на работу к Борткевичу, у которого потек кран. Это Вася покорно выслушает все, что ему скажет Борткевич, починит кран, а вечером с друзьями посидит в стекляшке, где будет рассказывать о жене Вале, которой вечно не хватает денег. И Вася, накатив полбанки, будет вслух завидовать олигарху из Штатов, который может купить все и у которого наверняка нет никаких проблем.
Но мы-то с вами будем знать, кто из них счастлив на самом деле...
Борткевич закончил последнюю фразу с легкой улыбкой, и, будто бы специально ожидая этой эффектной концовки, с верхнего этажа его дома раздался голос младшего сына: "Папа, я уроки выучил, а мама скоро уезжает. Ты не мог бы ко мне подняться, когда закончишь интервью?"
Пойдемте, Леонид Леонидыч...Сергей ЩУРКО