День памяти Анатолия Гилевича

[Истинный поклонник]

Будем помнить.

[skvor]

И аранжировщик какой был..... Светлая память....... 

Навсегда запала в душу аранжировка Веранiкi. В фортепианном соло как-будто уместился весь смысл стихотворения. Причем не по строфам, а всего целиком. Весь сюжет, в развитии. Трудно передать... Я думаю вы поняли

[ОВ]

  Светлая память! За пять лет успел сыграть всё самое лучшее. Блестящий пианист, и, на мой взгляд, самый органичный за всю историю "Песняров". 

[ОВ]

  Valdemar, у меня "Шара" не открывается. Нельзя ли выложить как-нибудь, или куда-нибудь по-другому?

[Valdemar]

"У месяцы верасні" - в этой концертной записи можно услышать фортепианное соло, отличное от "канонического"  c  IV-го альбома Песняров

Обновил старую ссылку: http://webfile.ru/5819454

[ОВ]

Valdemar, моя благодарность не умещается на моём кухонном столе. Качество, конечно... но стиль его. А на IV-м альбоме мне больше нравится, особенно последние два такта.

[Boris Bernshteyn]

С Толей Гилевичем. Минск, 1996 год

[skvor]

А это что за квартира, Борис? Ну, если не секрет. Уж больно неординарно столик у вас сервирован

[Boris Bernshteyn]

Сьемная квартира в которой жил наш перуанский друг Хорхе Абанто. Он по контракту работал какое-то время в Минске, любил джаз, приходил частенько в ресторан "Пьерр Смиррнофф", где мы и работали с Толей. Там и познакомились, и подружились. А иногда он устраивал воскресный brunch в своей съемной квартире, в которой и сделан этот снимок.

Хорхе прекрасно понимал наше положение и делал все от него зависящее, чтобы поддержать нас чем мог. Даже им  был предложен контракт в Перу, что напоминало свалившийся с неба подарок. Но... не судьба. Толя рвался поехать, но Люда, его жена позвонила мне и рассказала всю правду о его, только начинающейся болезни. Ему нельзя уже было никуда уезжать из дома...

Зато Новый, 1997 год мы встретили в его квартире с подарками от Хорхе - перуанским рождественским пирогом и бутылкой перуанской водки. Толя дико любил всякие виды самогона, и меня приучил к ним.
Потрясающее было время...

[skvor]

Всего-то, незнакомая бутылка на столе. А тут, видишь, целая история