Игорь Паливода

[Ирина Голубцова]

Безысходность просто страшная. Даже не тоска, а что-то непоправимое. А мелькнувший белый плащик - он из другой жизни, не коснулся, не обогрел. Из этой жизни - беспризорный кот. По настроению близко к блоковскому "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека". Вся в слезах и в соплях, извините...

[Boris Bernshteyn]

СМОНЕКС
         Н О Ч Н А Я    П О Э М А

Пролог:  Б д е н и е

При свете дня, в печи мирских сует,
в плену у ложной славы миражей,
подернутых белесой дымкой,
в кругу постылых восковых фигур
с застывшими гримасами свинячих рыл,
прикрытых так умело,
что хрен поймешь вовек поганой сути тех,
кто держит на прицеле
и плоть, и дух твои
(не дрогнет палец на курке –
лишь был бы дан момент),
в гудящем улье неприкрытого порока,
когда, глаза открыв однажды,
сейчас же хочешь их закрыть, –
при свете дня тебе не суждено
облечься в тишину хотя б на миг
(уж токмо разве в землю врыться!),
растаять, будто лед в сосуде с тоником,
в своем уединенье,
в замкнутом склепе
собственной коробки черепной,
утопнуть в том зудящем веществе,
что этот короб наполняет
и прет наружу
лавою пробудшего вулкана...
Такое счастие не выпадет тебе на долю,
покуда светит солнце;
ты будешь, как и все, кружиться и неснись
в потоке сточных вод,
вдыхая теплый смрад,
под маской голубой кабанье рыло пряча,
всегда готовый
любому дать пинок под зад.
И будет так,
покуда не угаснет день,
покуда грешное светило
не спустится устало
и не окрасит охрой вершины гор...
И загорится тут вдали
сто миллиардов глаз,
лениво наблюдающих с небес
потешную твою возню...
И всё затихнет вдруг,
исчезнет суета теней
и маски сбросятся;
и рыла в пух уткнутся,
чтоб умереть на время.

Вот тут, считай, твоя мечта сбылась:
ты сам – наедине с собой самим.
И нет туманных миражей, гримас;
сидишь  – весь погружен в покой, –
ни шумом, ни докукой не томим –
хорошенький такой...


I. П о к о й

Какая тишь!..
Сегодня что – четверг?
Иль понедельник?
В густую чернь раздумчиво глядишь,
открыв окно,
и дышишь сладкой ночью,
что за окном господствует.
И до чего же хороша!
Не веришь глазу:
глаз не видит ни шиша,
хоть вытаращен бешено.
И ты сидишь, недвижим, как икона,
что в углу твоем повешена,
но знаешь все:
стены – четыре; потолок – один;
и пол;
и двери.
И быть им вечно.
Твой дом – и мир ему, конечно!
Вот шкаф, –
как будто видишь сам, –
вот кресло, вот кровать,
вот кошка
молча в руки просится,
вот туалет –
тебе давно туда уж хочется...
Но нет, не встанешь ты:
тебя не просто пробудить
от этой тишины,
от тьмы,
от одиночества, покоя –
всего того, что ты обрел с таким трудом
не так давно
и, видно, ненадолго...
Сидишь во тьме, сидишь,
дышать  боясь...
А в темном переулке за окном
вдруг  что-то – лясь! –
и снова тишь.

Какая тишь!..
Сегодня что? – среда?
Иль воскресенье?..
Во тьму окна глядишь
в тиши
и не заметишь сам, когда
в далеких закутках души
вдруг зарождается
сомнение.

2. С о м н е н и е

Сегодня что – весна?
Быть может, лето?
Весна в зиме?
Где я? Зачем один? Зачем во тьме?
И я ли это?
Что шкаф?
Стоит ли он еще
иль появляется при свете только,
когда лучи дневные
фанеру освещают?
И кошка та куда девалась?
Была ль она вообще?
Откуда вонь?
Чей дом?
Что под окном – помойка?
Где дверь? Налево от окна?
Куда ведет она?
Где свет?
Что – правда ночь,
иль я ослеп?
Кому здесь нужно
мое присутствие?
Зачем так душно?
К чему все приведет?..

К тебе явилось и в тебе растет
предчувствие.

3. П р е д ч у в с т в и е

Да.
Что-то тут не то.
И тьма, и тишь, и одиночество.
Не зря ты так притих,
что псих;
в ночи являются тебе и чередой проходят
лики всех святых,
губами шевелящие,
подсвеченные скупо –
снизу почему-то, –
враспев произносящие
какие-то пророчества.
Внемли словам их, мудрецов,
и сам шепчи молитву!
Ничто и никогда не кончится добром,
не обрати к тебе свой лик
святейший из Отцов.
Забудь мирскую суету,
уйди в себя!
Воззри во тьму – не ту,
что за окном,
а ту, что обняла тебя сейчас, –
и думай об одном:
не зря,
не зря ты тут сидишь в тиши
и ждешь чего-то.
А, собственно, чего?
И знать не смей!
Запомни только:
так не бывает, чтоб не случилось что-то.
Тебе сие известно?
То-то.
Не вечно будет эта тьма.
Придет пора – и тьма изменится
и станет чем-нибудь еще,
раздастся вглубь и вширь,
и никакой святой пророк
тебя не пустит на порог,
чтоб тайну ту поведать,
которая неведома ему.
И долго так тебе сидеть
во мраке,
как в тумане, как в дыму
и тихо ждать ума расстройства,
пока предчувствие смятенное твое
не станет
беспокойством.

4. Б е с п о к о й с т в о

Неужто что-то вправду будет?
Еще бы –
в одиночестве,
во тьме так долго пребывая, –
что же? –
наивно думать о покое
хоть на неделю, хоть на год...
А эта вонь к примеру?
Что за вонь?
Как будто тут нагадил конь,
и не один?
А может хуже –
кот?
Какой, к чертям, покой?
Не тот,
когда  такая тишь, такая тьма,
и я со этим всем наедине сижу,
и вправду будто ожидая
хорошего чего-то!...

Дурак!
Не слышишь – жмет в груди
и щемит меж колен,
под лиру в голове святое пение –
фальшивое, с литаврой пополам?
Уж нет!
В ловушку глупой радости
попасть себе не дам,
ибо нельзя никак:
отнюдь не радость впереди.
Скорее тлен.
Отсюда где-то и волнение.


5. В о л н е н и е

Комок у горла
и сердца биение,
всю плоть целиком
пронизывает сквозняком
волнения.

Как попал ты сюда,
во мрак?
Где свет, где вода?
Зачем убежал от мира,
от масок,
ласок
и драк?
Кому оставил квартиру?
Так пёр,
что след пунктиром!
(для того есть сортиры)
Бросил все с потрохами, –
Там же постель расстелена! –
а ты свою жалкую душу под мышку
и на рынок понес.
Теперь все потеряно:
холодильник с вином,
постель с грехами,
в подвале – дружище-пёс,
с ним рыжая сука и трое малышек,
мохнатых малюток...
Что, доигрался, ублюдок?!
Променяло грызло свиное
пух на прах...
...У горла комок.
И запах гноя.
И страх.


      6. С т р а х

Сижу, расширив глаз,
упершись в темноту,
и слышу вдруг:
душа отторгла газ.
И чую – лоб в поту.
Сижу у страха в хладных лапах –
И в судорогах каждый член...
О этот запах! –
неужто тлен?
В углах копошится что-то,
надвигается.
На лбу вырос гриб.
Снова запах гнили и пота,
и опять за спиною скрип...
Приближаюсь к ближайшей стене,
закрываюсь рукой от тьмы.
Но открыто окно – и вонь
Совсем растворилась
во мне...
Волосатая чья-то ладонь...–
Не тронь!!

И в глазах запылал пожар,
и сознанье ушло,
и пришел
кошмар.


6. К о ш м а р

Из тьмы явилось:
из воска слеплено лицо
с нависшими бровями,
что глаз не видно из-за них.
И что-то говорит оно невнятно,
бормочет про себя,
но слышно громко –
на всю округу.
Слов не разобрать
ни так, ни этак...
То говорит Отец-пророк –
Отец Отцов.
И голос монотонный
настолько в душу проникает,
что оставаться должен был навеки там...
И, вслушиваясь в обрывки фраз,
смысл уловил я,
хотя с трудом,
но передать его не смог,
когда очнулся ото сна:
все начисто забыл.

И тьма прошла,
ушло уединенье,
забрезжил солнца первый луч
и, заглянув в окно участливо,
мне око приласкал.
Я жадно взял графин (вина взалкал).
Согрело душу мне вино,
пришло успокоенье.
Не стало в небе серых туч –
Настало пробужденье.


Эпилог: П р о б у ж д е н и е

Что может быть на свете слаще сна,
когда в постели теплой (иль без оной)
один – погруженный в небыть,
потусторонний мир беспамятства и неги –
под тиканье часов настенных,
под стук колес о стыки рельс
и ровный гул турбин,
под пенье птиц лесных
и под ручья журчанье,
под шелест трав?..
Неужто есть такое?
Что оно?

Рассвет.
Открытье глаз
сродни прозренью
от полной слепоты.
Прозрачен воздух
весь живой, упругий,
словно грудь.
Твой первый вдох и первое движенье,
твой первый шаг –
и ты похож на мумию, восставшую из гроба,
воскресшую по воле тайных чар.
И первая твоя улыбка, адресованная свету,
и солнце отвечает тем же
радостным виляньем зада.
И – кажется тебе –
для одного тебя оно сияет
и улыбается т е б е,
и хлопает приятельски
по твоему плечу:
«Довольно, друже!
Очнись,
уж завтрак протрубило!
Воззри вокруг себя!
Вот шкаф, – теперь уж видишь сам, –
вот кресло, вот кровать,
вот ты на ней сидишь,
вот кошка смотрит подло
тебе в глаза –
сидит давно уж у закрытой двери:
куда-то хочет, видно
(а ты подумал про нее в ночи
Бог знает что;
И как не стыдно!).
Восстань от сна!
Глаза протри, глупыш!
Оправься от душевных ран,
засунув голову под кран,
и смой с лица свиное выраженье
с надменностью козла:
сегодня воскресенье!..»

И вот я выпрямляюсь,
расправив грудь,
кладу ладони на затылок
и, снова, снова улыбаясь,
бегу к воде, беру обмылок
и окунаю голову в ручей,
от счастья тая
(живой ведь все же как-нибудь!),
и, прокляв мрак ночей,
и тишь, и синь,
весь опускаюсь в ледяную воду,
желая здравствовать китаям
и всем другим народам!
На сием – аминь!

Игорь Паливода

[Ирина Голубцова]

А это вообще девять кругов ада. Правда, маленький такой лучик солнца, надежды в конце, но он погоды не делает. Когда начала читать, подумала, что, наверное, перевод Шекспира. Борис, а в каком примерно году написана поэма, и что означает ее название?

[Boris Bernshteyn]

Без понятия, Аннушка.

[Boris Bernshteyn]

Узнаете? 

[Diana777]

   Уважаемые форумчане!
   В связи с юбилейным годом Игоря Паливоды (65 лет со дня рождения) по инициативе вдовы, Ольги Паливоды, под эгидой Министерства Культуры РБ и  Института истории при Национальной Академии наук Беларуси производится сбор средств для создания и установки мемориальной доски увековечивания памяти композитора.
   
   Перечисления в виде безвозмездной помощи или пожертвований для этой цели просим перечислять на:
9004-Р/Благотворительный счёт BYR Отделение 175 филиала 529 "Белсвязь" 000033

Данный счёт был открыт при предоставлении соответствующих документов, подтверждающих его законность.

[Виктор2]

Узнаете? 

[IMG]http://s019.radikal.ru/i627/1411/a8/015a75cf6d03.jpg

Борис-все ж у Вас присутствует чувство НОСТАЛЬГИИ

[Сергей 1959]

Как не узнать Игоря Игоревича (светлая ему память). Великолепная была тройка
Бернштейн - Паливода - Ткаченко!!!

[Arkady]

В связи с юбилейным годом Игоря Паливоды (65 лет со дня рождения) по инициативе вдовы...

Кто вы?

[Олег Верещагин]

Вообще действительно странно, что аноним публикует какой-то счёт для перевода денег. Хоть бы представились.

[Ирина Голубцова]

В день рождения, 16 мая 2015 года.

[Ирина Голубцова]

 
По ошибке загрузила дважды, не могу удалить второе сообщение

[Diana777]

Я представляю инициативную группу творческой молодёжи (художники, скульпторы, искусствоведы) которые будут помогать Ольге Паливоде в сборе средств на мемориальную доску и по совместительству её дочь, а не аноним

21 мая в 17.00 в Музее истории музыкальной и театральной культуры состоится открытие выставки архива Игоря Паливоды и небольшой концерт. Приглашаем Всех на это мероприятие посвящённое 65-летию со дня рождения композитора.

[Ameli]

А ничего, что инициатива открытия мемориальной доски принадлежит другому человеку? Который для этого специально приезжал в Минск из другого города, чтобы оформить необходимые документы. Их на имя мэра Минска подписал Игорь Михайлович Лученок как глава Союза белорусских композиторов. Человека этого зовут Ирина Голубцова. Она звонила Ольге Петровне, чтобы спросить ее одобрения по поводу инициативы по открытию доски. Теперь, оказывается, ни она, ни Союз композиторов вообще не при делах. Да, Ольга Петровна? Или Лученок, который был готов самолично идти на прием к мэру по этому вопросу, Вам не указ? Вероятно, "инициативная группа творческой молодежи" имеет бОльший вес и авторитет, чем какой-то там народный артист СССР, который возглавляет союз композиторов, членом которого был Игорь Паливода! Не говоря уже о том, что Ольга Петровна присвоила чужую идею!

[Игорь]

Как прошло? Кто был, что было?