Встреча с Леонидом Тышко

[Ameli]

Это фото сделано в Чебоксарах во время  дней культуры Беларуси в Чувашии. Сентябрь 1973 г. Это причал. Мисевич и Поплавский сидят на лодке, а она лежит на прицепе со спущенным колесом. В кепке -- Григорий Шнейдерман, завпост. Высокий мужчина, стоящий боком  -- Леонид Тышко. 6-й и 7-й -- соответственно, звукорежиссер Николай Пучинский и пианист Анатолий Гилевич. В плаще и берете -- зам. директора Белгосфилармонии Борис Гершович, за ним -- В.Г. Мулявин. Крайние -- Лев Божко, в то время -- директор "Песняров", и Лидия Кармальская. Похожее фото есть в нашей книге.

[Иван Капсамун]

Сюда легче прикреплять фото чем в галерею...

[Иван Капсамун]

Еще фото...



         

[Иван Капсамун]

[Иван Капсамун]

               

[Олег Верещагин]

Иван, пришлите мне лучше фотографии на почту samwood@inbox.ru, а я их размещу в галерее.

[Иван Капсамун]

Отправил.

[Олег Верещагин]

Загрузил.
http://www.pesnyary.com/photoalbum/fotografii_iz_arhiva_leonida
И ещё из первого альбома http://www.pesnyary.com/photoalbum/fotografii_iz_alboma

[Виктор2]

судя по пустым кружкам, ребята засиделись  в кафешке  

[Виктор2]

Иван, а Эдуард с Владимиром сейчас отношения поддерживают?

[Олег Гладков]

Иван, а Эдуард с Владимиром сейчас отношения поддерживают?

Через медиумов.

[Иван Капсамун]

ВиктОр, сразу не догадались задать этот вопрос Гладкову?

[Виктор2]

    

[Иван Капсамун]

                                                                       Еще одна встреча с Леонидом Тышко

     Совсем скоро, 9 ноября у Леонида Борисовича Тышко очередной День рождения. Решаю к этой дате презентовать уважаемому «песняру»
  не бутылку молдавского коньяка, как это было прежде, а наручные часы. Помимо этого, везу Леониду Борисовичу воспоминания Владислава Мисевича
  и Николая Пучинского из книги «Недосказанное». Леонид не большой любитель таких книг, но мне захотелось, чтобы и он познакомился с этими
  воспоминаниями. Подготовил фотографии из его же архива, которые он, покидая Белоруссию в 1991 году, передал на хранение своей дочери от
  первого брака. И, что еще делаю с огромным удовольствием, везу в Израиль книгу Анжелы Гергель «Песняры» времени своего», распечатанную на
  принтере. Кстати, сам ее прочитал с огромным удовольствием и очень благодарен авторам за их большую работу. На Гергель я вышел недавно и,
  можно сказать, случайно. А она, узнав, что собираюсь встретиться с первым бас-гитаристом ансамбля и, работая над третьей подобной книгой,
  имела очень много вопросов к человеку, который придумал название нашему любимому ансамблю. До поездки к Тышко, сообщаю ему, что появились
  интересные книги. Что готовится и новая, и что у автора (называю фамилию) есть к нему несколько вопросов. Лявон просил дать время, чтобы
  набросать ответы на листках. Через неделю звоню и узнаю, что ничего не сделано. Сообщаю об этом Анжеле. Даю писательнице телефон Лявона.
  Они переговорили, но...
 
     О чем еще просила Анжела, так это постараться качественно переснять снимки Л. Б. Подготовившись, оставалось только выбрать день, когда
  можно будет отправиться в Хайфу. Не так-то просто было выбрать такой день. То у Леонида не получалось подобрать удобное время, то у меня.
  Вообще, в этот приезд все было не так как раньше. Приходилось нянчить годовалого внука и, когда это было необходимо, ездить с ним
  (что совсем непросто) по городам и весям Израиля. За день до поездки к Борисовичу, побывал с родными и внуком в Иерусалиме. Ребенка взял на
  себя и почти весь световой день носил малыша на руках, осматривая достопримечательности израильской столицы. Заглянули с внуком и в квартал,
  где проживают ультраортодоксы – Меа Шеарим (сто крат). Из интернета можно узнать, что на основных улицах квартала висят объявления,
  призывающие посетителей уважительно относиться к образу жизни жителей Меа Шеарим. Фотографировать в будние дни не запрещено, но некоторые
  обитатели могут закрывать лицо или просить не фотографировать. Объявления просят посетителей не нарушать шабат, носить скромную одежду и
  воздержаться от проявлений излишних отрицательных и положительных эмоций. Вот так! А я попер туда в шортах и очень много фотографировал.
 
     В конце нашего путешествия побывали у Стены Плача. Там тоже шорты не в почете. Как только подошел к Стене, ко мне сразу подбежал какой-то парень
  и что-то выпалил на иврите. Я, конечно, не большой знаток этого древнего языка. Из сказанного ничего не понял, но вышел из этой ситуации достойно.
  Посмотрел на парня и спокойно спросил на все том же иврите – Ма корэ? (что происходит). Парень отстал. На следующий день собираюсь в Хайфу.
  Встречаемся с Леонидом в час дня. В 11,15 утра я в поезде Тель-Авив-Хайфа. Как только уселся поудобней, появились контролеры. С билетами туда и
  обратно все было нормально, но они пристали. Из сказанного на иврите четко понял только одно слово «экстра». Оказалось, что меня каким-то чудом
  занесло в вагон экстра-класса и предстоит доплатить еще 50 шекелей. Билеты же в оба конца стоят 55 шекелей. Платить ничего не хотелось. К счастью,
  нашли компромисс. Просто пересел в обычный вагон, который ничем не отличался от «экстры». Встреча и на этот раз получилась по-домашнему теплой.
  Когда речь зашла о книге «Недосказанное», Леонид поведал о том, что недавно ему из Хайфы позвонил какой-то человек и представился Мулявиным.
  Имени его я не запомнил, говорит Леонид. Человек этот просил встретиться. Говорил, что хочет передать книгу Марины Мулявиной. С первого раза
  передать книгу не получилось. Была предпринята еще одна попытка, но и она провалилась. Эта история насторожила меня. Подумалось, а захочет ли
  Лявон читать книгу «Песняры» времени своего» и воспоминания Мисевича и Пучинского? Судя по тому, как бережно Леонид Борисович принял эти листочки,
  понял, что он это сделает. Ответит ли на вопросы для новой книги А. Гергель? Возможно. Как я могу отвечать на вопросы по телефону, жаловался
  музыкант? Если будешь говорить с Анжелой, скажи ей, что с Гилевичем нас объединяла любовь к джазу. Это был очень скромный человек. Прекрасный
  музыкант, с которым мы почти всегда на гастролях жили в одном номере. Дружил я и с эрудированным, начитанным Валерием Яшкиным. «Песняры»,
  говорил уважаемый Леонид, закончились где-то к концу 70-х годов. Дальше это уже не «Песняры», внушал мне авторитетный собеседник. Возражаю, мол,
  после 70-х было много хороших программ. Но и это отметалось сразу. После 70-х, каким хочешь именем называй этот ансамбль, но только не «Песнярами».
  Потом перешли к фотографиям. Альбом, в котором помещались армейские и «песнярские» снимки, впечатлял как содержанием, так и немалым размером.
  Переснимая «песняровские» снимки, в очередной раз был удивлен скромностью этого неординарного человека. Как только доходил до снимков, где
  изображен только Леонид с гитарой или без, Тышко спрашивал – это тоже нужно снимать? Легко чувствовалось, что ему это не очень нравилось и хотелось.
  Я был шокирован такой скромностью.
 
  Пришло время расставаться. Часы ко Дню рождения Леонид принял, хотя и носит отцовские, командирские. Свой подарок гостю захотел сделать и хозяин.
  И подарил популярный израильский талисман в виде ладони от сглаза под названием Хамса. Ближе к вечеру Леонид Тышко на своей машине подвез до
  железнодорожного вокзала Хоф Кармель. По дороге рассказывал о своей работе в частной гостинице и о самом городе. Повез не короткой дорогой, а по
  красивым, живописным местам Хайфы, которую он очень любит и знает. Вышли из машины. Леонид закурил, и мы еще немного поговорили о том, о сем.
  9 ноября меня уже не будет в Израиле. Но обязательно позвоню, чтобы поздравить этого удивительного человека с его Днем рождения.

  P.S.
  Вернувшись из поездки, сообщаю Анжеле Гергель о состоявшейся встрече. И, как бы, извиняюсь, что так мало сделал для ее новой книги. В основном,
  только фото. У нее по этому поводу сложилось другое мнение. Привожу его: «То, что он мне рассказал по телефону, хоть и немного, но очень интересно.
  И я напишу об этом и реакции его коллег в следующей книге».

[Eugene]

везу Леониду Борисовичу воспоминания Владислава Мисевича
  и Николая Пучинского из книги «Недосказанное»

Выдрал из книжки что ли?